Геннадий Белов, г. Цивильск, Чувашская республика

«Летом 1963 года, когда произошло событие, о котором хочу вам рассказать, мне было пять лет. В тот день разразился страшенный ливень. Он застал нас с ребятишками на речке, и пока я добежал до избы бабушки и дедушки, вымок до нитки.

Бабушка Анна Степановна переодела меня в сухое и напоила горячим чаем. Я жил с дедом и бабкой, а отец с матерью работали километрах в 20 от нас. Дальнейшее, несмотря на то что прошло почти полста лет, ясно помню, будто вижу.
Бабушка сидит на лавке (в избе их было две, во всю длину смежных стен), я стою у нее между колен, спиной опираюсь на ее грудь, она обнимает меня руками и ругает деда за то, что, накосив за огородом травы, он не успел ее сгрести и собрать в копну.
Сам момент удара молнии я не помню. А первое, что увидел, открыв глаза, - яркий, как сварочный «зайчик», но неслепящий шар размером с теннисный мяч, медленно плывущий в 1,5 метра от пола. Я лежу на спине, ногами к печке, посередине избы.
Шар остановился над моими ногами на несколько секунд и медленно поплыл дальше, затем резко повернул за печку, где находился рукомойник, и исчез в отверстии в углу пола. Потом был слышен глухой хлопок и видна вспышка из подпола через отверстие, настолько яркая, что осветила полумрак в запечном пространстве.
Потом, повернув голову, я увидел деда, склонившегося над бабушкой, которая недвижимо лежала на лавке. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Позвал деда, и, хотя чувствовал, что голоса почти нет, дед меня услышал, чему я очень удивился, – он плохо слышал после контузии на войне.
Он взял меня на руки и положил на кровать. Я, видимо, на какое-то время впал в забытье. Очнулся, когда в избе было полно людей, пришел и фельдшер.
Дед завернул меня в одеяло и вынес на улицу. У передней стены сосед дядя Коля Жуков выкопал неглубокую яму, на край которой меня и посадили, подложив под зад телогрейку. Ноги, я видел, у меня были темно-синими. Их опустили в яму и сверху набросали землю.
Не помню, сколько времени прошло, но я почувствовал, что мои ноги начали замерзать, и сказал об этом деду. «Слава тебе, Господи, отошел», - сказал дед и вытащил меня из ямы.
Когда он нес меня в дом, я увидел, что бабушку закопали в землю под крыльцом, снаружи была только одна голова. Но ей, как потом мне сказали, эта процедура не помогла. Удар молнии пришелся ей в голову, и дед сказал, что ее сердце сразу остановилось. Она собой закрыла меня и ценой собственной жизни спасла.
В ту грозу сгорело несколько домов, в соседнем от нас доме молния пробила самовар и поднос под ним, в другой избе она расщепила матицу по всей ее длине».